Специалисту, чья работа связана с помощью другим людям, очень важно развивать осознавание: себя, своих эмоций и переживаний, своих убеждений и того, что и как он транслирует другим людям, а также своих истинных мотивов.

Это очень большое искушение — провалиться в проблемы другого и забыть про свои. В такой помощи, и даже в страданиях по поводу того, что «я так надрываюсь» много нарциссизма.

Но самая настоящая помощь и поддержка происходит не там, где: «Я все могу, все умею, я тучи разведу руками и даже знаю, как тебе надо жить». А там, где специалист готов встретиться не только со слабостью и уязвимостью клиента, но и со своей слабостью и уязвимостью.

Кажется парадоксальным? На самом деле нет.

Если я знаю про свои слабости и не скрываю их от других — я живой и более человечный.

Если я знаю про свои ограничения, минимальный риск, что я буду лезть на рожон и пытаться решить нерешаемое или непосильное — значит меньше риск выгорания.

Если я разобрался со своими слабостями и примирился с ними — я могу рассказать об этом клиенту, который и так страдает от своей ущербности и показать, что в этом неидеальном мире все люди несовершенны, просто надо учиться с этим жить.

Если я умею смотреть на свою теневую сторону, то я знаю, что я не идеален, а значит, критика воспринимается легче, ошибки — как повод решить очередную задачу, а не драма. И тогда ошибки другого тоже теряют драматический вкус необратимости. Как следствие — у меня есть шанс стать более терпимым и бережным с другими.

Если я умею примиряться со своей слабостью, уязвимостью и не прятаться за доспехами успешного гуру, то я смогу научить этому и клиента.

Если я знаю, про эти точки, я смогу уважать другого в его несовершенстве и тогда мы можем встретиться: лицом к лицу, душа к душе, без фасада безупречности, суперкомпетентности и всесилия.

И тогда открывается большой подарок от жизни — учиться у всего, у всех — в том числе и у своих подопечных или клиентов.

Главное, не перестать восхищаться, удивляться, и быть открытым новому опыту.

Внутренний рост, он такой — может длиться всю жизнь, до последнего вздоха.