Маленькая зарисовка:
Представьте себе, вы устроились на работу своей мечты. В предвкушении новой должности приходите в офис, вас встречает радушный начальник, который с порога говорит вам:
— Так, вытри ноги, молодец!
— А руки ты вымыл? Иди помой, хорошо!

Затем, когда вы занимаетесь работой на своем месте, беспрестанно подходит к вам и раздает указания, вмешиваясь в то, что вы создаете:
— Нет, не сюда, я же сказал, левее, вот ты растяпа!
— Ты факс отправил? Точно? А если я проверю?
— Тебе нужно есть творог на обед, я-то лучше знаю! Ешь, твоя мама будет волноваться.
— Не ходи к этому поставщику, ты все равно еще не умеешь с ним договариваться.
— Мне бы твои проблемы!
И так далее…

ВОПРОС: надолго ли вас хватит при таком отношении? И какая величина, кратная средней зарплате в регионе по вашей специальности, способна будет удержать вас на этой работе на протяжении лет пяти?
… А наши дети нас терпят, терпят гораздо дольше…

Мне приходится довольно много говорить об этом на своих семинарах. Порою, говоря об уважении к ребенку, я ощущаю себя как тот, кто во времена Союза вещал: «Ленин жив! «Ленин будет жить». Все дружно кивали, соглашались но при этом понимали, что сам-то Ленин уже давно умер.
Вот как такую же метафору воспринимают в нашей культуре тему уважения к ребенку. Особенно, уважение к ребенку с «особенностями». Все кивают, соглашаются, что на этом базируется наша работа, а по факту — как Ленин, все о нем знают, но никто не верит. Уважение к малышу в работе дефектолога и психолога — это не пустой звук, не дань моде, это важнейший фундамент и «цемент» нашей работы. И он складывается не из лозунгов заботы о детстве, а из тысячи мелочей, которым, увы, не придается много значения. А зря. Пришел ребенок — опуститесь до его уровня глаз, поздоровайтесь с ним так, словно он самый важный и долгожданный посетитель.

У любого человека есть личные границы. Спросите разрешения, прежде, чем взять игрушку, стоящую возле ребенка или дотронуться до него. Или даже прежде. чем помочь ему надеть куртку.
Даже если ребенок не умеет говорить, даже если ребенок не умеет кивать или другим способом жестикулировать — всё равно спрашивайте и делайте паузу, как бы приглашая его к ответу.
Спрашивайте во что он хочет поиграть. Может он не ответит сейчас, через месяц, но он будет знать, что для вас важно его желание. Отказывается — не заставляйте, если ситуация не несет витальной угрозы. Не навязывайте свои игры. Стоит только потренироваться, как понимаешь, насколько легче развивающие занятия строить вокруг интересов ребенка. Когда малыш видит, что его игра интересна взрослому и взрослый не навязывает ради «причинения добра» своих правил, а только предлагает или присоединяется, он охотно идет навстречу совместному творчеству отношений, с удовольствием соглашается совместно делать что-то чуть более сложное.

А, если речь идет о ребенке, который не говорит и не ходит. О, тут проблема еще сложнее, у нас ведь даже к таким взрослым мало уважения. Спросить ребенка, что он хочет и дождаться сигнала — мимикой, звуком или улыбкой. Предупредить, когда меняют его позу — это тоже важно. Поговорить с ним перед медицинской процедурой, объяснить несколько раз, а может даже показать, что будут делать — кто этим озадачивается («Он ведь не говорит!») «Не говорит» не равно «не понимает», «не чувствует», «не испытывает потребностей». Но у нас сложился именно такой стереотип. Даже на встречах со специалистами я порою слышу о том, что у аутичного ребенка нет потребности общаться. «Не может» не равно «не хочет». Важно понимать, что внутри мы все похожи — по своим базовым потребностям, по ощущению своего человеческого достоинства также.

А «всего-то» нужно каждому из нас — УВАЖЕНИЕ.
Но уважение не может быть односторонним. И начинать нужно с себя, показывая детям пример отношения.